2004: Кончита Гонсалез, "Из жизни"

За рюмкой чая Кончита Гонсалез иногда делится своими жизненными историями и воспоминаниями, и было бы справедливо, чтобы с некоторыми из них познакомилась более широкая аудитория, нежели несколько застольных друзей. И будем надеяться на регулярное пополнение.

Забавный ребенок

В детстве, лет в шесть, я была очень забавным ребенком. А всему виной были тогдашние особенности моего тела, которое росло очень непропорционально.

Самой значительной частью моего тела был живот. Что это был за живот! Девятый месяц – не меньше. Он начинался от шеи и заканчивался там, где ему и положено заканчиваться. Так что к нему, собственно, все и крепилось: тоненькие-тоненькие ножки, оканчивающиеся ступнями 37 размера, еще более тонкие ручки и тоненькая шейка с непропорционально огромной головой. Роста я была невысокого (чтобы не сказать низкого), а поэтому огромные ступни и голова особенно выделялись в моем строении.
Скорее всего, особенности моего телосложения забылись бы со временем, если бы не одно обстоятельство - мама решила отдать меня на хореографию. Талантов у меня особых не было, и поэтому ей было все равно, куда меня отдавать.

Для этой цели мне были куплены пуанты и целых два трико - одно обычное, черное, как у всех, а другое - нежно-розовое, на показательные выступления. Два раза в неделю дедушка исправно приводил меня в наш сельский клуб, в котором, собственно, и проходили занятия. Мама радовалась, что ребенок при хобби, я радовалась, что радовалась мама, у дедушки были мозоли, поэтому он не особенно радовался, но вида не показывал.

Так продолжалось полгода, а потом наступила пора показательных выступлений. Когда мама впервые увидела меня в нежно-розовом трико, обтягивающем мой неправдоподобных размеров живот, и в пуантах 37 размера, было уже поздно что-либо менять - остальные девочки уже столпились на сцене, а родители заняли места в зрительном зале. Заиграл аккомпанемент, и мы, танцовщицы, стали разводить ручками и ножками и порхать по сцене, аки лебеди.

Не помню случая, когда я еще производила такой фурор. Родители, забыв про своих детей, вытирая слезы и давясь от смеха, следили за моими неуклюжими перемещениями по сцене.
Мама говорит, что я была похожа на помесь цапли и пингвина. Первое, что она сказала мне после выступления, было:

- Милая, пожалуй, тебе лучше заниматься рисованием.

Русское караоке

Природа жестоко посмеялась надо мной, лишив меня слуха и голоса, но наградив непреодолимым желанием петь. Только врожденная скромность избавляла окружающих от моих душераздирающих воплей. Правда, после приема энного объема горячительных напитков, моя скромность несколько притуплялась, и тогда родные и близкие в полной мере могли насладиться моими истошными криками, гордо именуемые мною пением. Репертуар менялся в зависимости от моих музыкальных пристрастий. Тут было все - и «Сектор Газа», и «Кино», и «Любэ», и «Дюна», и русские народные, и не очень русские, и не очень народные и т.д. и т.п.
Караоке привлекало меня всегда. Но присутствие абсолютно посторонних людей приводило меня в замешательство, если я выпивала недостаточно много. Если все же выпивалось многовато, то, как правило, мне было уже совсем не до пения. Короче, мне для проявления своего певческого таланта необходимо было поймать тот промежуток, когда петь я еще могу, но уже этого не смущаюсь.

Такая возможность представилась довольно неожиданно. Я отдыхала в Египте вместе с двумя своими подругами. Вечера коротали в диско-баре при отеле, где и было караоке.
Соотечественников в тот вечер было на удивление мало - русская девушка-аниматор, двое парней из Тюмени, шестеро ребят из Ставрополя, две мои подруги (Светка и Эллочка) и я. Основную же массу составляли немцы и итальянцы.

Потягивая поочередно коктейли, пиво, вино, водку и затем все это одновременно, мы слушали, как немцы и итальянцы надрываются в микрофон. Девушка-аниматор обходила столики, предлагая спеть. К нам она подошла как раз в тот момент, когда петь мы еще могли, а вот соображали уже с трудом.

- Здравствуйте, не хотите спеть под караоке?
- Хотим, а какие песни у вас есть?
- Вот здесь вот на английском, вот здесь - на итальянском.
- А на русском есть?
- Вы знаете, есть диск с русскими народными песнями, но он не для караоке. Вы знаете русские народные песни?
- Обижаете! Конечно! Миллион! Какие у вас есть?
- «Калинка-малинка», например.
- Ха! Да мы эту «Калинку-малинку» с молоком матери впитали. Тащите диск.

По дороге к сцене к некоторым участникам нашего ансамбля разум все же вернулся, и они поспешили удалиться из бара вообще... В итоге на сцене нас оказалось только трое - Светка, ставрополец Женя и я.

Свет погас. Освещалась только сцена, на которой, мерно раскачиваясь, словно метрономы, стояли мы. Заиграла музыка, и только тут до нас дошло, что слова «Калинка-малинка моя, в саду ягода малинка-калинка моя» - единственные знакомые нам во всей песне.
Музыка играла, зрители выжидающе смотрели на нас из тьмы зрительного зала, а мы... Мы молчали. Женя посмотрел на Светку, Светка на меня, я на них обоих. И тут во мне проснулся дремавший до сих пор патриотизм. «Опозорить Россию перед иностранцами? Никогда!» Но так как слов песни я не знала, решила, что буду петь все, что придет в голову. А так как русского иноземцы не понимают, то подумают, что так и надо. И тогда я затянула:
- Вдоль по Питерской, по Тверской...

Однако этой песни я тоже не знала, а продолжать было надо, и я начала на ходу сочинять продолжение... и столкнулась с принципиальной проблемой: что принести в жертву - рифму или смысл? В результате мужественно пожертвовала и тем, и другим. Песня выглядела так:
Вдоль по Питерской, по Тверской... (пауза)
едет мужик на лошади... (пауза)
на какоо-о-о-ой-то! (и далее лихо)
Калинка-малинка, калинка моя,
В саду ягода малинка-калинка моя!

Труднее всего петь было Светке и Жене, которые пытались по первым моим слогам догадаться, что же я спою дальше. Но так как ни смысла, ни рифмы, ни логики не было, сделать им это было нелегко.

Ребята из Тюмени сначала офигели. Потом поняли, что в принципе мы стараемся, и в качестве поддержки вышли плясать под нашу лабуду.

Дебют прошел на ура. Тут же отыскался диск «Союз 21», и иностранцы в этот вечер больше не пели.

Наверное, даже пирамиды под Каиром содрогались от наших «Отшумели летние дожди» и «Самба белого мотылька»...

Пекинский таксист

Это был наш третий вечер в Пекине.
Изрядно набравшиеся и усталые, мы возвращались со встречи с русской эмигранткой. Остановили такси, водитель которого - миниатюрный китайский старичок, - естественно, ни бельмеса не понимал ни по-английски, ни по-русски. Я помахала у него перед носом визиткой нашего отеля, где название фигурировало на английском и китайском языках. Таксист выхватил у меня из рук визитку и... сделал то, от чего весь хмель у меня как ветром сдуло, - он надел очки и, разглядев адрес, убрал их обратно.
«Господи, как же ты нас повезешь-то, слепенький такой?» - подумала я.

Китаец радостно улыбнулся, вопросительно кивнул типа «Ну и где это?». Боже ты мой, так он еще и дорогу не знает!

К счастью, за три дня мы уже изрядно объездили этот район Пекина и могли бы рассказать как ехать. Но по-русски.

- Поехали пока прямо! - Я устало махнула рукой вперед.
- Джедо? - радостно переспросил китаец.
- Джедо, – повторила я.

Китаец обрадовался еще больше и надавил на педаль газа. Пока дорога шла прямо, я расслабилась. Но как только я поняла, что нужно поворачивать, напряглась снова.

- Вот сейчас еще чуточку джедо, а вон там нужно направо. – Я как можно красноречивее попыталась изобразить поворот направо.
- Югвао? – Китаец веселился от души.
- Ага, югвао! О, молодца! А теперь снова джедо.

Китаец, проникнувшись моими стараниями выучить китайский, стал что-то рассказывать. Видимо, про свою нелегкую китайскую жизнь. Даже не пытаясь понять, я отвечала на русском, а сама думала над иронией судьбы. Четыре пьяные русские девки в центре Пекина показывают дорогу слепенькому китайскому таксисту.

Более того, похожая бредовая ситуация была со мной прежде! Когда мы с подружкой глубокой ночью ехали на «волге» с перуанцем за рулем на Щелковский автовокзал - встречать мешок картошки...

Тибетская приправа

С гидом в Лхасе повезло. Тибетец Таши оказался молодым мальчишкой, по уши влюбленным в свою работу. На прекрасном английском он рассказывал нам историю буддизма, таскал нас по монастырям и изо всех сил пытался сделать наше пребывание на оглушающей 3500-метровой высоте незабываемым.

Как-то после ужина он полюбопытствовал, нравится ли нам тибетская кухня.

- Вы добавляете туда какую-то приправу, и еда становится очень оригинальной, - заметила я. - Как она называется?
- Тампа, - не задумываясь ответил Таши.
- А где ее можно купить?
- У моей мамы есть. Я вам принесу. Пяти килограммов хватит?

Мы выпали в осадок. Я, конечно, намеревалась устроить в Китае шоппинг, но не приправы же килограммами тащить!

- Нет, столько не надо. Полкило на всех достаточно.

Таши стал рассказывать, что это необыкновенная приправа, что ее много где можно использовать и какая она исключительная.

На следующий день в одном из монастырей он ткнул пальцем в какую-то икебану из засушенных растений. «Тампа»!

Из всего букета мне удалось идентифицировать только рожь.

- Рожь? - уточнила я.
- Нет! Тампа.

Наверное, на что-то другое показывает, подумалось мне. Так как я не ботаник, да еще и без очков, то спорить не стала.

Накануне, перед отъездом из Лхасы (как раз когда мы укладывали чемоданы), Таши приволок кулек. «Тампа!» - довольно сообщил он. М-да. Тампа. Ну конечно, это оказалась пара кило ржаной муки!

- Может, отсыплем чуток? – Подружка с жалостью смотрела, как я отправляю пакет в мусорное ведро.
- Ну конечно! Все люди из Китая чай везут... шелк... а мы потащим только самое экзотичное - муку ржаную килограммами...

Опубликовано на Bekasov.ru 13.01.2004