Премия "Эрнст энд Янг". Послесловие (из книги "Благодаря и вопреки")

(Окончание. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя"; "Ксюша"; "Гриша"; "И снова сыночки и лапочки-дочки"; "Жизнь "с нуля". Дом с характером"; "Плёс - город художников"; "Частный визит". Измерение четвертое, "Человеческое"; "Возрождение российской провинции".)

Мы никогда не гонялись за признанием, призами и конкурсами. Каждый день мы просто получали удовольствие от своего дела, старались делать лучшее из того, что можем, и даже не представляли, что однажды награда сама найдет нас. На все конкурсы, в которых мы участвовали, мы подавали заявку только после получения приглашения к участию. Победа в конкурсах, несомненно, всегда была приятной, но она действительно не идет ни в какое сравнение со счастьем делать любимое дело каждый день, дело, которое я и работой-то назвать не могу, потому как не работа оно, а истинное удовольствие!
Безусловно, не могу сказать, что победа в конкурсах оставляет нас равнодушными, конечно нет, конечно, это окрыляет и является предметом гордости.

Возрождение российской провинции (из книги "Благодаря и вопреки"

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя"; "Ксюша"; "Гриша"; "И снова сыночки и лапочки-дочки"; "Жизнь "с нуля". Дом с характером"; "Плёс - город художников"; "Частный визит". Измерение четвертое, "Человеческое".)

Я полагаю себя всесторонне счастливым человеком: помимо прочего мне удалось узнать чувство истиной любви к Родине. Мое отношение к России до отъезда во Францию и мое чувство России по возвращении совершенно не сравнимы. Уроженка столицы, я со скепсисом относилась к существованию интересной жизни за пределами Москвы и Санкт-Петербурга, в мыслях моих не было места российской глубинке, природе, деревне, я стремилась к облагороженному, ухоженному и чистому. Однако во Франции ко мне пришло ощущение искусственности городской жизни, сочно зеленых стриженных газонов, сформированных крон парковых деревьев.

«Частный визит». Измерение четвертое, «Человеческое» (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя"; "Ксюша"; "Гриша"; "И снова сыночки и лапочки-дочки"; "Жизнь "с нуля". Дом с характером"; "Плёс - город художников".)

Очарован, влюблен, вернусь.

Евгений Адамов

Из книги отзывов отеля «Частный визит»

Переселяясь в дом в Плёсе, мы уже не думали об отъезде из России, мы искали повод остаться. Мне неудержимо хотелось жить на Родине, но надо было думать, как существовать здесь, на что кормить детей и давать им образование. Поначалу мы не заботились об этом, а просто жили в свое удовольствие с дверьми нараспашку, принимая по своему обыкновению множество гостей и не задумываясь о том, что если каждый день по 5-6 раз собирать хотя бы чайный стол, то возникнет вопрос, где взять такой доход, чтобы быть гостеприимным хозяином. Мы всегда стремились быть таким местом, куда все приезжают за удовольствием и радостью, это наша любимая мечта, от которой совсем не хотелось отказываться.

Плёс - город художников (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя"; "Ксюша"; "Гриша"; "И снова сыночки и лапочки-дочки"; "Жизнь "с нуля". Дом с характером".)

Надо сказать, что я счастлива жить не только в своем необычном горячо любимом доме, мне доставляет невиданное удовольствие каждое утро встречать в потрясающе красивом, каждый день удивляющем своими природными красками, домашнем и уютном волжском городке художников - Плёсе.

Плёс во многом напоминает мне Москву моего детства, в которой не было ни специальных развлекательных парков, ни американских горок, ни торговых центров. Детьми мы ездили на троллейбусе №6 до Александровского сада (тогда еще большого парка), находили картонки, на которых все в снегу, в замерзших рейтузах мчались вдоль Кремлевской стены по накатанным прямо на тротуаре горкам, и так веселились до тех пор, пока не замерзали до синевы. Счастливые, промерзшие насквозь, мы грелись в троллейбусе у печки, оставляя на полу лужи растаявшего снега, и быстро-быстро, чтобы не простыть, бежали с остановки домой в мокрой одежде.

Жизнь «с нуля». Дом с характером (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя"; "Ксюша"; "Гриша"; "И снова сыночки и лапочки-дочки".)

Всю нашу большую дружную семью вмещает уникальный дом, любимый нами до беспамятства, и, по счастью, отвечающий взаимностью. Приобретение дома – это отдельная, милая сердцу семейная история.
К моменту переезда в Иваново мы прожили в России 2 года и уже успели настолько обрасти хозяйством, детьми и заботами, что не представляли себе возможность все это бросить и вернуться во Францию. Старшие дети учились в Иваново, но всем остальным не было нужды жить в этом никому не пришедшемся по сердцу городе. Мне хотелось красоты, природы, гармонии. Путешествуя, мы часто бывали в Плёсе, и я чувствовала близость с этим городом, потому, когда речь зашла о приобретении дома, мы сразу подумали о городке славы Исаака Левитана. (Исаак Ильич Левитан, русский пейзажист, несколько лет проживший в городе Плесе, в котором создал немало ставших известными картин.)

И снова сыночки и лапочки-дочки (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя"; "Ксюша"; "Гриша".)

Нам надо беречь слезы наших детей, чтобы им было что проливать на наших могилах.

Поначалу, принимая очередного ребенка на воспитание, мы думали, что всё - после него не случится нам сделать этого вновь. Теперь же я перестала загадывать что-либо. Жизнь настолько поворотна, непредсказуема и полна невероятного, что поистине справедливо выражение «Хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах».

Знали ли мы, предполагали ли, что, день за днем занимаясь своим делом, помогая всем, кому можем помочь, наслаждаясь каждой секундой существования, в какое-то мгновенье привлечем в свою жизнь такие чудеса, в которые не сможем поверить сами. По каким-то вселенским законам доброты и накопления энергии, сотворенное нами за все эти годы добро разрослось и вернулось к нам неоценимой помощью, снявшей колоссальное количество проблем с наших с Наташей плеч. Получив поддержку, освободившую ресурсы и время, мы поняли, что все дано нам, дабы мы могли делать то, что умеем, и то, в чем истинно нуждается наша Родина – воспитывать детей, растить наше будущее.

Гриша (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя"; "Ксюша".)

Через некоторое время после удочерения Ксюши мы случайно услышали о мальчике из Плёса, живущем в тяжелейшей ситуации. Мама Гриши в силу серьезного психического заболевания не могла полноценно заниматься ребенком, который был плохо одет, недоедал и зачастую не знал, чего ждать от мамы. Маму уволили с работы вследствие заболевания, однако инвалидность не дали и недееспособность не оформили, как и на что они жили – одному Богу известно.

Услышав это, даже ни разу не видя мальчика, мы позвонили в орган опеки и попросили разобраться с этой ситуацией. Гришу надо было спасть: мальчик не ночевал дома, спал где придется, жил в заброшенной машине на улице, устроив там себе маленькое жилище на периоды обострения маминого заболевания, на те случаи, когда даже днем было небезопасно появляться дома.

Ксюша (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша"; "Женя".)

Когда Маша выросла и покинула наш дом, мы стали вновь ощущать недостаток девочек, поскольку у нас с Наташей на двоих пять родных сыновей и ни одной дочки. Однажды мы пригласили в гости родственницу, которая раньше работала директором сиротского приюта города Плёса. Наше предложение Наталья Александровна с сожалением отвергла, сказав, что она занята со своими гостями - детьми из приюта, но мы тут же пригласили в гости их всех, в результате чего вместо одной гостьи у нас оказалось целых три.

Женя (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы"; "Маша".)

Лучшее, что воспитатель может сделать для своего воспитанника,  – это научить жить без себя.

Через два года сельской жизни подошло время перебираться в город: Мише и Маше надо было поступать учиться, Даниэлю – идти в школу, и мы переехали в Иваново, в котором очень удачно сняли квартиру в хорошем доме по соседству с едва ли не всем профессорским составом Ивановского университета. Мы нашли эту квартиру с первого звонка по объявлению в газете – это просто чудо, какое-то провидение оградило нас от всего того ужаса и неприятностей, которые мы позже увидели в других домах. Мы попали в подъезд, где жили порядочные люди с чудесными детками, которые с пониманием отнеслись к приезду большой дружной компании. Таким образом, мы попали в хорошее общество, нам не пришлось столкнуться с алкоголиками, грязными подъездами, преступностью и т.д.

Маша (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?"; "Камень дружбы".)

Во время жизни в Меленках нас однажды почтил своим визитом хороший приятель -Жан Черечукин, советник французского посла в России по социальным вопросам и здравоохранению, генерал французской армии, награжденный орденом почетного легиона. Мы возили его по самобытным местам, показывали деревенскую жизнь как она есть. Посмотрев на наши старания по изменению мира к лучшему, Жан сказал: «Вы неправильно делаете. Вы распыляете свои усилия, раздариваете средства направо-налево всем, кто попросит. Совершенно невозможно одарить всех нуждающихся. Нужно найти кого-то одного-двоих достойного и помочь ему от начала до конца».

Признав справедливость слов, мы начали пристально присматриваться к окружающим.

Камень дружбы (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит"; "Гордость или сытость?".)

 Феерия деревенской жизни заключалась не только в сильных, не знакомых нам ранее переживаниях, но и в удивлении самим жителям, их поступкам и образу мыслей. Были в нашей деревне неописуемо колоритные персонажи, поражающие всем своим существом.

Однажды пришла ко мне делегация просить денег. «Я вам уже давала, так же не делается! Есть более нуждающиеся!»- попыталась отказать я. «Нееет, - возразила делегация, - больше нас нету! Если бы ты знала, как у нас горит, ты бы сразу поняла, ты бы дала!»

Тогда около нашего дома был пруд, рядом с которым по моему дизайнерскому замыслу планировался камень. Я уже даже нашла вожделенный живописный камень: зеленый, необычайно красивый, похожий на малахит.

Гордость или сытость? (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа"; "Деревенский колорит".)

Раз мы решили купить яиц, и выяснилось, что никто из деревни не хочет нам их продать – самим мало. «Отчего же мало?» - удивилась я. «А откуда ж яйцам-то взяться? Куры плохо несутся: старые они уже, куры, одной вон 6 лет, другой 8…». «Невероятно!» - не поверила я, немного знакомая с принципами животноводства.
Во Франции русская няня Даниэля, тетя Оля, пришедшая на смену не менее колоритной русской няне тете Вале, которую Даниэль звал Voilà*, увидев наши французские придомовые просторы, возмутилась их нерациональному использованию. Тетя Оля уговорила нас на разведение приусадебного хозяйства, и мы поддались, решили завести живность, накупив книжек по ее выращиванию. Приобретя 7 утят, 7 гусят, 20 цыплят, кролика-чемпиона и двух крольчих породы «Бабочка», мы не учли, что все это начнет расти, плодиться и размножаться в геометрической прогрессии.

Деревенский колорит (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния"; "Наташа".)

Жизнь наша в "Меленках" была столь колоритной, что о каждом эпизоде ее впору написать отдельный рассказ. Деревня изобиловала характерными персонажами, да такими, что Дед Щукарь отдыхает.

Был, к примеру, в деревне такой Коля Бам: голубоглазый, маленького роста мужичишка. Бамом его прозвали за то, что по молодости он много раз пытался уехать на БАМ*. Всем миром ему собирали деньги, устраивали пышные деревенские проводы, он доезжал до Приволжска (аж 25 километров!), там встречал своих друзей, которые также бурно провожали его на БАМ, прогуливал все дорожные деньги и, как побитый пес с поджатым хвостом, возвращался в свою деревню. Так было трижды, после чего попытки уехать на БАМ прекратились, а прозвище закрепилось за ним на всю жизнь.

Наташа (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния".)

Наташенька появилась в нашей жизни чуть позже. Мы близко общались с Мишей, который стал приходить к нам уже со своим братом, много помогал, а мы с радостью подкармливали мальчиков и старались отогреть их своим теплом. Однажды я увидела у колодца женщину, чей вид меня ошеломил. Миша же, так радостно глядя на нее, светясь любовью, с нежностью в голосе произнес: «Теть Лен, а это моя мама!» Признаться, я тогда не поверила, что эта мама хорошая. Внешность человека зачастую обманчива. Когда видим кого-то в плохой, нищенской одежде, несчастного, явно стесняющегося своего положения, нам кажется, что это он сам так опустился, сознательно довел себя до такого состояния ленью, алкоголем и нежеланием работать. Именно так мы и подумали сначала про Наташу, ни капли симпатии к себе она не вызвала. Однако я попросила Мишу позвать маму, чтобы мы могли завести с ней знакомство. «Что Вы, она не пойдет. Она стесняется», - сказал Миша. «А ты все же попробуй, пожалуйста», - настояла я.

Глубинка отчаяния (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля".)

Итак, мы нашли дом, в котором могли поселиться - этакую избушку на курьих ножках. Привели ее в порядок, устроили чудный парк, сделали пруд, дорожки и стали жить-поживать, материал для книги собирать. А вскоре у нас появился Миша – первый воспитанник помимо родных детей. Было это так.
Однажды в начале зимы я увидела в окно деревенского мальчишку лет 12-ти, худенького-худенького, в пальто с рукавами по локоть, из-под которого торчали нищенские лохмотья. Паренек сосредоточено тащил огромный кусок дерева – очевидно непосильную для себя ношу. Я вышла к нему: «Как тебя зовут?» «Миша». «А куда ты это тащишь?» «Отец дров не запас, мы замерзаем. Вот распилим, будем печку топить». Опустив глаза, я ужаснулась чудовищной картине: на ногах мальчика были развалившиеся ботиночки, подвязанные веревочками, из щелей которых выглядывали целлофановые мешочки, оборачивающие ступни для защиты от влаги. Мальчик почти босиком шел по снегу в серьезный холод...

Россия. Жизнь "с нуля" (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение".)

Эпоха жизни в России началась в октябре 1997 года. Андрэ категорически отверг Москву и Питер как потенциальные места нашего обитания, и мы стали искать себе дом в 370-ти километрах от Москвы: во Франции мы жили именно на таком расстоянии от Парижа. Предполагалось, что именно в истинной глубинке мы сможем набрать материал для книги мужа о том, как люди выживают в постперестроечной России, что происходит в это время в отдаленной от Москвы провинции.

Расстелив на полу карту, мы очертили радиус 370 км от Москвы и выяснили, что ни один из нас этой глубинки не знает. Принялись пристально всматриваться в Тверскую, Костромскую, Вологодскую, Ярославскую области, но, осознав тщетность попыток решить что-либо по карте, собрались в путь для разведки местности.

Фильм "Время". Стоит ли отбирать у богатых и раздавать бедным?

Посмотрела фильм "Время" (In Time), США, 2011, 114 мин.
Режиссер: Эндрю Никкол.

В ролях: Оливия Уайлд, Джастин Тимберлейк, Аманда Сейфрид

Крайне любопытный фильм. Правда, в кино на него так и не собралась, но рада, что вообще его посмотрела. Интересна задумка сделать главным и хорошо ощутимым то, что и так таковым является, но в основном не осознается - время. Очень внятно показано что значит жить одним днем, что значит когда человек занимает или просит несколько минут или часов нашего времени, как быстро и катастрофически время уходит на все, на что мы его тратим, и как жаль его тратить на ерунду, когда ты ясно видишь как мало его останется когда потратишь его на нестоящее.

Впечатления от фильма очень хорошие, но в некоторых моментах спорные.

Возвращение (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь".)

Интуиция дана женщине для того,

чтобы угадывать намерения мужчины,

о которых он не догадывается.

Жан Делакур

Франция – прекрасная страна, удивительная, порой даже потрясающая. Я открыла для себя множество вещей, о существовании которых и не подозревала, но... это была не Родина. Прекрасная не-Родина. 

Никогда не забуду, как мы попали в парк Монсо, когда цвела сакура. Это была какая-то нереальная красота! Необычайные клумбы, невероятный ландшафтный дизайн. Я оторопело смотрела на все это и думала: «Так не бывает!» В тот же момент я остро ощутила, что в этой красоте нет тепла, она не греет мне душу своей открыточной глянцевостью… Стало болезненно очевидно: это не моя страна, в ней все красиво, но как-то ненатурально красиво: я не слышу в себе отклика этой красоте. Вспомнилась романтическая российская запущенность с папоротниками, с большими необрезанными розами, луговое буйство ромашек, васильков, колокольчиков садовых и несадовых, и горячая волна нежности мгновенно захлестнула меня до самых кончиков пальцев, изливаясь счастливой улыбкой и блеском глаз. Остро, до слез, поняла: Я ХОЧУ ДОМОЙ!

Женский Покровский монастырь (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее".)

В этот тяжелый для меня момент физических и моральных испытаний Бог послал мне встречу с матушкой Ольгой и матушкой Елизаветой. Когда моя новая работа вытащила нас с самого дна, немного поставила на ноги и я уже смогла позволить себе один выходной по понедельникам, мы стали частенько бывать в Бюси-ан-От, Покровском монастыре, в котором я нашла кусочек России. О монастыре я узнала из той же брошюры «Русские во Франции», что привела нас на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.

Roxette... годы идут...

Чтобы не разочаровываться, надо не очаровываться... Идти смотреть надо шоу, а песни надо просто слушать... Не надо ждать от людей, что они останутся такими, какими были 20 лет назад... и много других непреложных истин вспомнилось мне на концерте Roxette в Крокус Сити Холле, особенно в первой части концерта.
От концерта Roxette я ждала такого заряда бодрости, которого давно не ожидала от посещаемых мероприятий. Песни этой группы всю мою сознательную жизнь неизменно поднимали настроение, вдохновляли и радовали. Собираясь на концерт, я предвкушала прилив энергии, боли в мышцах ног и осипшие голосовые связки на следующий день... "О Боже, как я ошибся!" - сказал мне внутренний голос на пятой песне.