Возвращение (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь".)

Интуиция дана женщине для того,

чтобы угадывать намерения мужчины,

о которых он не догадывается.

Жан Делакур

Франция – прекрасная страна, удивительная, порой даже потрясающая. Я открыла для себя множество вещей, о существовании которых и не подозревала, но... это была не Родина. Прекрасная не-Родина. 

Никогда не забуду, как мы попали в парк Монсо, когда цвела сакура. Это была какая-то нереальная красота! Необычайные клумбы, невероятный ландшафтный дизайн. Я оторопело смотрела на все это и думала: «Так не бывает!» В тот же момент я остро ощутила, что в этой красоте нет тепла, она не греет мне душу своей открыточной глянцевостью… Стало болезненно очевидно: это не моя страна, в ней все красиво, но как-то ненатурально красиво: я не слышу в себе отклика этой красоте. Вспомнилась романтическая российская запущенность с папоротниками, с большими необрезанными розами, луговое буйство ромашек, васильков, колокольчиков садовых и несадовых, и горячая волна нежности мгновенно захлестнула меня до самых кончиков пальцев, изливаясь счастливой улыбкой и блеском глаз. Остро, до слез, поняла: Я ХОЧУ ДОМОЙ!

К нестерпимому душевному стремлению на Родину примешивалось изнеможение от почти непосильного труда в пекарском деле.

Работой на износ я подорвала здоровье, мой труд можно было сравнить с работой на рудниках, я не видела практически ничего, кроме рынка и кухни, день за днем сменяющих друг друга. Вернулся многолетний кошмар вечного недосыпа, оставшийся со времен воспитания двоих старших сыновей, которые никогда не спали одновременно. Дети выросли, а я опять в этом бессонном состоянии, в невыносимом каторжном труде. Ночами я пекла, утром ехала на рынок, где чувствовала себя этаким представителем России, за спиной которого Москва. Надо было защищать Родину, я не имела права позволить себе схалтурить.

В два часа дня - закупка продуктов в магазине. По возвращении домой, еле передвигаясь от усталости, я находила ужасную, всю в муке кухню, с бесконечными противнями, тазиками, тарелками... Отдыхала час-полтора, приводила в порядок кухню и снова принималась печь. Так два года крутилась карусель моих дней.

Душевные и физические силы были на исходе, что-то по капле умирало во мне.

Душа слезы, я стала всячески намекать Андрэ, что не родилась пекарем и не хочу посвятить стоянию на рынке всю жизнь, что необходимо придумать другой способ заработка, но для этого следует вернуться в Россию. Во Франции без отличного знания языка я просто пеку как глухонемая рабыня, на следующий день «на коленке» устраиваю этот русский клуб, продаю пирожки, а потом все по новой... В России у меня будут другие возможности, там я дома...

«Между строк»

Елена: Сейчас я тоже занимаюсь выпечкой, домом, кухней, но это совсем иное, чем во Франции. Теперь у меня интересная жизнь, потому что я научилась делегировать ту работу, которая мне не нравится. Я все умею, все знаю, все могу, но что-то просто не люблю делать, поэтому организовала свою жизнь так, чтобы быть хорошей хозяйкой, обеспечивать неизменно великолепное качество, но при этом не заниматься неинтересным. Я каждую секунду наслаждаюсь тем, что люблю: общением с людьми, с детьми, со всем живым – это для меня самое главное, и это хорошо получается. Ведь времени мало и тратить его надо не на все подряд, а только на то, чем ты действительно можешь принести большую пользу.

Я принялась уговаривать Андрэ вернуться в Россию, упирая на его давнюю мечту написать книгу о российской глубинке. Муж обещал подумать, но раздумье это длилось и длилось... В один прекрасный день терпение мое окончательно иссякло, и я, взяв под мышку Даниэля и дамскую сумочку, уехала домой, рассчитывая, что Андрэ отправится следом. В Москве сняла квартиру на Серпуховском валу, недалеко от того места, где жила раньше, и в очередной раз обнулила счетчик жизни. Расчет мой не оправдался - Андрэ не поспешил бросить Францию, и потянулись долгие полгода разлуки, в течение которых мы ежедневно созванивались, чтобы узнать как дела и сообщить, что у нас все хорошо, не смея жаловаться друг другу на трудности.

У меня действительно все сложилось хорошо, друзья помогли мне найти работу. Господи, какие же у меня друзья! Я немедля стала водить ребенка в разные кружки и секции: танцы, ушу, кружок мягкой игрушки. С большим трудом я отправила сына в первый класс (во второй его не брали, поскольку по-русски Даниэль не писал, только говорил). Я занималась ребенком в России, Андрэ же упорно сидел во Франции.

В один прекрасный день в Москву приехал наш общий друг Жорж и принялся меня упрекать: «Как ты можешь! – пенял он. – Ты бросила мужа! Он несчастен, он похудел на десять килограммов, он бледный! Тебе тут хорошо, у тебя тут все замечательно...» «Безусловно, – парировала я. – Я тут с ребенком, я работаю... Почему он сюда не приезжает?! Я же покинула страну ради него, почему бы теперь ему не покинуть свою страну ради меня?» Жорж упрямо замолчал и пригласил на прогулку Даниэля. Мужчины долго гуляли, а по возвращении домой сын печально сказал: «Мама, мне жалко папу». Этот инцидент переполнил чашу, пришлось думать что же делать. Решившись на хитрый женский ход: оставить ребенка в Москве как своеобразный залог, а самой поехать к Андрэ, я сообщила мужу, что выезжаю. Андрэ обрадовался и сделал большой шаг навстречу – поехал меня встречать в сторону Бельгии, таким образом мы встретились не в Париже на Северном вокзале, а в Лилле, где я должна была делать пересадку на Париж.

В пять часов утра на перроне взору моему предстала огромная охапка роз, поверх которой был устремлен испуганный взгляд исхудавшего Андрэ. В один короткий миг наши глаза встретились, и все стало понятно: понятно, что он готов ехать, понятно, что я была и осталась его женой. Все вдруг стало легко и хорошо, и, приехав домой, мы фактически начали упаковывать вещи. Было решено, что поедем в Россию на год, в течение которого Андрэ будет писать книгу, а я – помогать ему всем, чем могу. Однако при отъезде я постаралась упихнуть в машину все, что могла, поскольку в глубине души чувствовала: мы не вернемся.

Так оно и вышло.

(продолжение >>>)