(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции".)
Первые год и четыре месяца пребывания на чужбине я не могла уехать в Россию в силу отсутствия нужных документов. Франция - весьма бюрократическая страна, никаких подкупов и взяток там не бывает, ускорить получение документов не представлялось никакой возможности. К концу этих шестнадцати месяцев я ложилась спать и просыпалась с мыслью о доме, я тратила на телефонные разговоры больше, чем могла себе позволить, писала бесконечные письма, отправляла посылки всем-всем: друзьям, родным... На все это я тратила деньги не считая и очень благодарна Андрэ, который ни единожды меня не упрекнул, хотя жили мы совсем не богато. Свою первую поездку в Россию после почти полуторагодовалой разлуки мне не забыть никогда. Прильнув к окну, я ждала пересечения границы. Мы миновали Берлин, Варшаву, и вот, наконец Брест, Белоруссия.
Я впилась глазами в такой родной советский перрон, на котором заметила торгующего семечками старичка в телогрейке и в шапке - ушанке. При виде него меня захлестнул шквал эмоций, копившихся все эти 16 месяцев. Больше сдерживаться не было сил: из глаз хлынули слезы! Со всей доступной мне нежностью смотрела я на этого старика, и если бы могла в тот момент вырваться из вагона, то повисла бы у него на шее, у этого любимого, родного старикашечки. Мысленно я облобызала его: такая радость переполняла меня от этого родного мужицкого обличия!
«Между строк»
Даниэль: Я не очень много помню Францию, поскольку жил там совсем маленьким, но когда вспоминаю ее, то первое что приходит в голову – это наш огромный старинный дом и моя комната в нем, они оставили о себе самые яркие воспоминания.
Елена: Когда Даниэль просыпался, он стучал мне в стенку, а после своего ответного стука я мгновенно слышала незабываемый, какой-то мультяшный звук быстро-быстро шлепающих по полу босых детских ножек, прерывающийся запрыгиванием ко мне в кровать еще теплого ото сна сыночка.
(продолжение >>>)
Я впилась глазами в такой родной советский перрон, на котором заметила торгующего семечками старичка в телогрейке и в шапке - ушанке. При виде него меня захлестнул шквал эмоций, копившихся все эти 16 месяцев. Больше сдерживаться не было сил: из глаз хлынули слезы! Со всей доступной мне нежностью смотрела я на этого старика, и если бы могла в тот момент вырваться из вагона, то повисла бы у него на шее, у этого любимого, родного старикашечки. Мысленно я облобызала его: такая радость переполняла меня от этого родного мужицкого обличия!
Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, вдвойне горе тому, кто действительно без нее обходится.
И.С. Тургенев
Именно в тот момент я действительно поняла, что такое любовь к Родине. То было истинное счастье: знать, что я русская, что я родилась в России и возвращаюсь в свою любимую, огромную, совершенно незаменимую страну к замечательным родным людям… Спасибо Франции за то, что она задержала меня на год и 4 месяца, накалив ностальгию до предела.
Возвращаясь из России через месяц, уже имея документы, позволяющие в любой момент выезжать куда я пожелаю, у меня произошел второй «щелчок». Шла предрождественская неделя, и я внезапно через стекло поезда увидела сказочной красоты берлинские окна, украшенные мигающими лампочками и еловыми лапами. Все окна манили таким тихим, радостным, сказочным светом, какого нигде ранее я не встречала, эти окна пробудили во мне осознание, насколько уникальная на тот момент свобода дарована мне! Мне отчетливо явился положительный момент жизни за пределами СССР: я могу видеть мир, могу что-то привезти своим друзьям, пригласить их к себе и подарить им другие страны. Во второй год нашего пребывания во Франции мы пригласили к себе всех, кого только было можно. Мы желали наслаждаться жизнью во Франции в полной мере, потому продали мою московскую квартиру и начали искать дом, в котором было бы уютно нашей семье.
Мы искали себе «дом с характером» и, наконец, нашли его в Бургундии. Старинный особняк 1726 года постройки, дом-замок с мозаичными полами, роскошной библиотекой, необычайно красивыми лестницами, коваными решетками, подвалом со сводчатыми потолками, дом, в котором можно было запросто заблудиться. Вокруг дома был разбит парк с теплым названием Jardin Curé (Сад священника), в котором росли 180 кустов роз, грецкий орех в три обхвата, а в каменный бассейн стекал кристально чистый родник.
«Между строк»
Даниэль: Я не очень много помню Францию, поскольку жил там совсем маленьким, но когда вспоминаю ее, то первое что приходит в голову – это наш огромный старинный дом и моя комната в нем, они оставили о себе самые яркие воспоминания.
Елена: Когда Даниэль просыпался, он стучал мне в стенку, а после своего ответного стука я мгновенно слышала незабываемый, какой-то мультяшный звук быстро-быстро шлепающих по полу босых детских ножек, прерывающийся запрыгиванием ко мне в кровать еще теплого ото сна сыночка.
Сад был старинным, спокойным, без строгих ландшафтных решений, он чем-то напоминал мне Россию. Все, что там росло, было посажено бог знает кем и когда и уже приобрело русскую запущенность, лохматость и романтичность. Этот дом внушал нам энтузиазм и уверенность, что мы непременно будем в нем счастливы. Успокоенная, я стала в очередной раз вить гнездо, но так случилось, что Андрэ потерял работу…
(продолжение >>>)
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Приносим извинения за то, что некоторые комментарии (как правило, от анонимных читателей) будут опубликованы не сразу, а после проверки администратором. Спасибо.