Наташа (из книги "Благодаря и вопреки")

(Продолжение. См. предыдущие главы: Предисловие; "Я есть"; "Андрэ"; "Даниэль"; "Франция. Жизнь "с нуля". Париж"; "Отец Силлуан"; "Gastronomie"; "Русские во Франции"; "Дом и Родина"; "Всё, что нас не убивает, делает нас сильнее"; "Женский Покровский монастырь"; "Возвращение"; "Россия. Жизнь "с нуля"; "Глубинка отчаяния".)

Наташенька появилась в нашей жизни чуть позже. Мы близко общались с Мишей, который стал приходить к нам уже со своим братом, много помогал, а мы с радостью подкармливали мальчиков и старались отогреть их своим теплом. Однажды я увидела у колодца женщину, чей вид меня ошеломил. Миша же, так радостно глядя на нее, светясь любовью, с нежностью в голосе произнес: «Теть Лен, а это моя мама!» Признаться, я тогда не поверила, что эта мама хорошая. Внешность человека зачастую обманчива. Когда видим кого-то в плохой, нищенской одежде, несчастного, явно стесняющегося своего положения, нам кажется, что это он сам так опустился, сознательно довел себя до такого состояния ленью, алкоголем и нежеланием работать. Именно так мы и подумали сначала про Наташу, ни капли симпатии к себе она не вызвала. Однако я попросила Мишу позвать маму, чтобы мы могли завести с ней знакомство. «Что Вы, она не пойдет. Она стесняется», - сказал Миша. «А ты все же попробуй, пожалуйста», - настояла я.

Миша позвал Наташу. Женщина робко подошла, познакомилась с нами, сердечно поблагодарила за сыновей, зная, как часто они бывают у нас, зная о той помощи, которую мы им оказываем, и, опустив глаза, отошла. Мы начали приглашать Наташу к себе, и понемногу она входила в нашу жизнь вслед за своими сыновьями.

Сближаясь с Наташей, мы прочувствовали, до чего она хороший добрый человек, попавший в чудовищную жизненную ситуацию. Мое сердце сжималось до боли постоянно, когда я видела, какие трудности ей приходилось преодолевать. Наташе же и в голову не приходил весь ужас ее жизни, она несла свой крест и не жаловалась. Положение ее действительно было аховое, мы с широко раскрытыми глазами смотрели на происходящее, не переставая удивляться ее мужеству и терпению. Жизнь, которую мы наблюдали, была совершенным кошмаром: Наташа с детьми элементарно голодала, питалась щавелем с поля, почками деревьев, лакомством служили яйца из гнезд чаек, и при всем при этом они не опустились, сохранили достоинство. Наташа, Миша и Рома обладали потрясающими моральными качествами, даже в сотой доле не знакомыми многим депутатам Государственной думы, кричащим с высокой трибуны о том, что лишь лентяй в деревне будет жить бедно.

В подобном положении в деревне были многие, просто Наташенька оказалась к нам ближе.

Легко быть богатым и не кичиться этим; трудно быть бедным и не сетовать.

Конфуций (Кун-Цзы)

За время жизни в деревне нам довелось встретить разных людей, не все из них удивляли нас в приятном смысле. Была нам знакома и продавец местного магазинчика, которая не разрешила повесить в нем детские рисунки,а через какое-то время пришла просить у меня компьютер для своего сына. Галочка Шибанова, Галя, очень доброжелательная милая женщина, потерявшая внука на афганской войне, которая, однако же, увидев, что мы привечаем Мишу, Рому и Наташу, сказала мне: «Что ж ты их в баню со своим мальчонком-то берешь, еще подхватит чего... Вшивых-то не упаришь». Это было поразительно: при всей истиной душевности женщины, живущей в достатке среди такой бедности, отношение ее к приезжим и нищим было столь высокомерным.

Однако были и люди, ставшие для нас приятным откровением, они принимали, помогали и жалели. Помогая Наташе и ее детям, сами того не замечая, мы сильно сблизились с ними, что, конечно, крайне беспокоило ее злыдня-мужа, несущего в себе какое-то страшное внутреннее начало. Видя, что Наташа и дети приобрели защиту, что отныне кто-то может за них затупиться, что теперь им есть куда пойти, он был крайне недоволен ослаблением своего влияния. Привыкнув к вседозволенности, к возможности помыкать семьей как вздумается, к тому, что в любую погоду может выгнать Наташу ночью раздетой за бутылкой водки, и по возвращении ее, естественно, без спиртного, избить до полусмерти, он был неимоверно раздражен нашим появлением. У его жены и детей появился дом, куда они могли в случае чего сбежать, хотя бы на время ускользнув из-под его деспотичной власти. Опасаясь вовсе утратить контроль над ситуацией, Наташин муж начал мне довольно серьезно угрожать, но мне и в голову не приходило его бояться. Я чувствовала, что не только внутренне сильнее его, но и то, что я ужасно зла на него – зла за детей, за удивительную Наташеньку, которую он довел до состояния голодных полуобмороков, и злость эта удесятеряла мои силы.

Наташа все отдавала детям, сама оставаясь вечно голодной. Я совершенно не понимала, как этот негодяй может жить рядом с ними, спокойно глядеть на все, на что он обрек жену и детей, ведь не последуй он за ними - его семье бы гораздо легче жилось.

Однажды, когда Наташа с сыновьями укрывалась у нас, этот тиран пришел и стал через забор кричать: «Верни мне моих детей!», открыл калитку и вошел. Внезапно во мне проснулась то неистовство, которое просыпается, когда у женщины обижают детей. Молнией я выскочила из дома и вцепилась в него как дикая кошка: «Твоих детей? Твоих детей?! Скажи мне, гадёныш, как зовут учительницу твоего сына? Какой размер обуви у твоего ребенка? Когда ты читал им книжку? В каком классе учится Миша?» На все вопросы ответом мне было исступленное молчание. Разъяренная, приблизившись к уху, очень тихо и внятно я прошипела ему: «Если ты еще раз приблизишься к моему дому, если еще раз тронешь Наташу или ребенка (у Миши на тот момент было уже три сотрясения мозга)... я заплачу триста долларов милиции, я найму киллера... тебя утопят в этом пруду и скажут, что ты утонул сам по пьянке. Ты хорошо меня понял?». Как и почему именно эти слова слетели с языка от злости, я не знаю, но главное - это было именно то, во что онемевший деспот безоговорочно поверил. «Триста долларов», «милиция», «тебя утопят в этом пруду» звучали безжалостной правдой, а безумная решительность в моих глазах не оставляла ни единого повода для сомнений. Расцепив судорожно сжатые кулаки, я позволила ему убраться со двора.

Данный инцидент возымел потрясающее действие: запуганный тиран в самом деле перестал трогать семью. Мне не терпелось избавиться от него насовсем, и я предложила: «Давай так: я покупаю тебе билет, ты едешь обратно к маме в Узбекистан, она у тебя собирается уезжать в Германию, может, и тебя возьмет». Кое-как уговорив его, простив то, что первые данные ему деньги он прогулял, мы купили второй билет, с которым Наташа проводила его до Москвы и посадила в поезд.

Мы оплатили Наташе развод, и у нее началась совсем иная жизнь. Наташенька стала жить с нами, как нам тогда казалось, временно. Детей нужно было воспитывать, давать образование. Мы уже определились, что Миша после 9-го класса поступит в автотранспортный колледж, оплатили ему курсы, но внезапно снова вернулся Наташин, по счастью, уже бывший муж. Неизвестно каким образом он взял у матери деньги на отъезд, явился и принялся валяться у Наташи в ногах с просьбой принять его. Однако Наташа уже успела пожить нормальной жизнью в прекрасном обществе, и, вкусив этой счастливой человеческой жизни, была способна только с содроганием вспоминать ужас прежних дней. Быстро прогуляв деньги, споив всю деревню до поросячьего визга, спалив в этой деревне три дома, бывший Наташин муж отбыл в подмосковное Домодедово работать на каком-то рынке, где случайность прервала его жизнь колесами поезда.

Мне постоянно казалось, что Наташе с детьми, как отдельной семье, хочется собственного жилища, и мы пытались как-то отделить их от себя. В Широкове, недалеко от города Иваново, нашли и купили им дом, но в течение года они все равно постоянно приезжали к нам, ночевали, оставались на несколько дней. Как-то раз я спросила Наташу, поедет ли она домой, на что Наташа подняла полные слез глаза и с горечью произнесла: «Я тебе надоела?»

Тогда я всем существом поняла, что счастье ее – жить с нами, что в действительности не хочет она этого отделения, что для нее неимоверно болезненно лишиться снова той жизни, которую мы открыли ей: жизни с огромным количеством гостей, друзей, богемы, артистов, художников, иностранцев, необыкновенных, удивительных, талантливых, открытых и добрых людей, этого незнакомого мира, другой планеты, так не похожей на кошмар, пережитый ею в прошлом. Проживая в своем доме, хотя и не преодолевая прошлых трудностей, она как бы снова немного возвращалась назад, в прежнюю ситуацию, в скучную обыденную жизнь. Вдруг осознав это, я с радостью воскликнула: «Наташа, я была бы счастлива, если бы ты вообще жила у нас». До чего же она обрадовалась! После «объяснения» обеим нам стало невероятно легко и уютно, и тема эта никогда более не затрагивалась вот уже более 12-ти лет совместного бытия.


Между строк:


Елена: Как бы я не пыталась отблагодарить Наташу за ту доброту, трудолюбие, человеколюбие, преданность и нежную опеку, которые я получаю от нее, все равно я постоянно буду в неоплатном долгу. Она все схватывает на лету, имеет поразительную способность к обучению: освоила компьютер, разобралась во всей этой невероятной бумажной работе, бухгалтерии, чем сняла огромный груз с моих плеч. Благодаря моей Наташе я могу свободно и спокойно, ни о чем не думая, заниматься тем, что мне действительно интересно, что у меня хорошо получается: творчеством, общением с гостями, дизайном, кухней, зная, что за моими плечами крепкий не пробиваемый тыл.

Наташа стала моей правой и левой рукой, подругой, сестрой, мамой, дочерью, моим ангелом-хранителем. Когда мне говорят: «Как Наташе повезло!», я отвечаю: «Еще неизвестно, кому повезло больше!». Я называю Наташу своей Галатеей и просто купаюсь в ее любви и заботе!
Мы все делаем вместе: вместе растим детей, вместе творим дела нашего гостевого дома, невероятно гармонично дополняя друг друга. Я - совершенная транжира, абсолютно не могу отказать, если человек пришел с просьбой, мне хочется раздать всем всё, что у меня есть до последней капли. Мне доставляет невероятное удовольствие знакомиться и общаться с людьми, создавать атмосферу душевности и праздника, придумывать, развивать, дарить, улучшать, но я совершенно, ну совершенно не могу иметь дел с деньгами: считать и копить мне просто противопоказано.

Наташа же со своей глубочайшей порядочностью, скромностью, со своим непростым жизненным опытом, в результате которого появилось умение правильно, на самое главное распределять более чем скромный бюджет, умение экономить каждую копейку, неумолимо планировать все расходы и четко придерживаться плана, считать и рассчитывать, взяла в свои руки всю финансовую часть нашего проекта. Наташа совершенно спокойно может отказать в неоправданных тратах или выделить на что-то только небольшую часть, а не все что просят. Сейчас Наташа стала намного смелее в отношении денег. Как-то я сказала ей: «Не бойся дать: когда ты даешь, тебе возвращается». Не сразу, постепенно, со временем, когда начал забываться ужас нищеты, когда Наташа увидела подтверждение моим словам, она перестала бояться отдавать, и теперь точно знает: Господь поможет, если мы все делаем правильно, все всегда разрешится самым чудесным образом.

Я верю, что наша встреча с Наташей была совсем не случайной, это божий промысел, что мы совпали в пространстве и времени: мы настолько единое целое, что совершенно невозможно определить, кто из нас в ком больше нуждается.

Я взяла на себя то, где Наташа ничего не может сделать, а Наташа приняла на себя те обязанности, с которыми я, может быть и справилась бы, но мне их совсем не хочется.
Мы есть двуглавый орел – Лена и Наташа. Наш девиз «1+1=11», потому что каждая из нас работает за пятерых, за шестерых. Благодаря тесной связи, душевной близости, полному взаимопониманию, мы делаем в четыре раза больше, чем обычный коллектив.

(продолжение >>>)