Мой учебник

На улице правит бал суровая мартовская непогодица. Так и хочется сидеть, укутавшись с ногами в теплый плед, около камина и наблюдать за жизнью взмывающих искр и успокаиваться под треск так быстро сгорающих березовых поленьев. «Вот и наши жизни, думается вдруг, вспыхнули как искорки. Кто-то выше, кто-то подольше... А кому-то тлеть долго, как вон то подсыревшее полешко...»

- Заходите, заходите, наконец-то приехали, мы уж совсем заждались и оголодали... Пробки, говорите? Ну так ведь ремонт трассы закончат только в 2010 году. Мы вот тоже мучаемся. Особенно плохо летом приходится, в разгар дачного сезона...

Накинув на плечи теплые куртки, мы встречаем на крыльце дома запоздавших гостей.
- А мы вам тут макулатурки для каминчика подвезли. Возьмете «дровишки»?
- Ну конечно, давай разгрузимся! Топка все скушает.

Вот это да! Из багажника Сережкиной машины мы перенесли в дом несколько больших коробок, плотно набитых книгами.

- У Ольги в школе уже прошел сбор макулатуры, а у вас время самое каминное, вот мы и решили подбросить вам бумажного топлива!
- Все правильно, спасибо. Серж, но ты ведь знаешь мое отношение к книгам. Прежде чем книга сгорит, она мне должна «исповедаться»! - важничаю я.
- Да там много одинаковых, по десять штук. Друг работал в издательстве и носил в свое время, вот и скопились в гараже.
- Спасибо еще раз огромное! Пороемся все-таки потом. А сейчас пойдемте за стол, все уже остыло!

На следующий день нужно было прибраться и заодно сжечь весь бумажный мусор. Мой взгляд тут же упал на сиротливо прижавшиеся к стенке коробки. Камин, робко разгоревшись, ждал очередной порции дров.

- Так, Марсель Пруст... Как много - 20 брошюр! Пять, наверное, оставим? Вдруг кому из гостей приглянется? А 15 штук можно и сжечь? – спросила и утвердила я одновременно у Ивана Петровича.
-Да, да, оставляй. Я тут в сталинских брошюрках завис, да и Ильича (то бишь В.И. Ленина - прим. авт.) листаю... Очень интересно! – сидя спиной ко мне, сообщал Иван Петрович.

Перекладываю дальше. Толстенный том "издано при поддержке РПЦ" - прогнозы России на будущее. Так, Донцова – все в камин.

"Энциклопедия домашнего хозяйства" 50-х годов – сохраним. Несколько медицинских книг. Открываю. Прочитав дебюты некоторых абзацев из разных глав, не впечатляюсь. Слишком уже наивно сегодня все звучит. Пусть лучше нас согреет, чем скопит пыль на полках.

(Странное чувство начинаешь испытывать, когда сжигаешь книги. Пусть даже недостойные твоего внимания.)

Ба! А вот это что-то очень знакомая обложка! Где же я это видела? Минута размышлений, сосредоточения... "Ну и ну! Так ведь это же мой любимый учебник по политэкономии!" - радостно воскликнула я.

Сразу память унесла меня в конец 1980-х, в светлую аудиторию института. Перед нами стоит преподавательница Клара ...вна (отчество не помню, но наверняка самое обычное. Отчество в памяти отбивает персонаж Клары Захаровны из известной в свое время телепередачи "О.С.П.-студия"):
- Ребята, вам несказанно повезло. Вы теперь будете первыми учиться по учебникам политэкономии, которые выпустили академики Абалкин и Медведев. Весь курс пересмотрен с учетом требований перестройки, направления развития страны, взятого КПСС (Коммунистическая партия Советского Союза, правящая партия во времена СССР - прим. авт.).
Несказанная гордость наполнила тогда моё ученическое существо. Мне ведь повезло!
Клара ...вна держала в руках учебник и любовно перелистывала страницы, повторяя преимущества нового издания.

Из многочисленных предметов в ВУЗе самыми запомнившимися для меня стали именно политэкономия, а также высшая математика, история, французский язык и бухгалтерский учет (ну как же без девичьей влюбленности в преподавателя Галайду - молодого, симпатичного, остроумного и... строгого!). Все эти курсы помнятся мною не благодаря содержанию курсов как таковых. Я помню преподавателей и уже с ними в памяти фрагментами проживаю снова свой учебный процесс и восстанавливаю свои наивность и открытость, так присущие юности.

Политэкономия была для меня одним из самых сложных для восприятия предметов. Я честно и добросовестно читала (подчеркивая важные мысли) "Капитал" Маркса, силясь понять суть вещей, которых еще не успела ощутить. Это было равносильно тому, как я в школе читала "Анну Каренину" или "Войну и мир" и не могла понять всей чувственной глубины отношений героев романа. Лишь перечитав заново школьно-программную классику, я наконец-то прозрела и поняла многое и даже где-то посмела подискутировать с автором...

Клара ...вна была мне очень симпатична, и я старалась всегда подготовиться к её предмету. Странно как. Написала "к «её» предмету" и улыбнулась - ведь предмет-то был все-таки «мой»! Я отлично помню, как она старалась проводить интересные семинары и коллоквиумы, как она симпатизировала мне (ведь я - на усмешку всей группе - была ходячим цитатником "Капитала" Маркса) и как она по-матерински на переменах учила меня женским (пре)мудростям.

Ну а теперь, собственно, и об учебнике... или, вернее, о моем втором читательском «крещении». Особое внимание я уделила прочтению главы, посвященной «Капиталистической системе хозяйствования». Ведь тогда, в разгар перестройки и торжества эпохи развитого социализма, о капитализме я могла судить только по артефактам в кино. Но в кино были такие красивые, хорошо одетые и не думающие о куске колбасы люди, что я напрочь забывала о всех минусах эксплуататорского строя, внушаемых мне еще со времен школьной скамьи. При капитализме существует конкуренция, при социализме - соревнование. При капитализме -заработная плата, при социализме - оплата труда. Сейчас для меня это выглядит не более чем игра слов, но порою нет-нет, да и ловлю себя на мысли, что социалистическая модель экономики была не так уж плоха, как это преподносят нам сегодня певцы капитализма.

Актуальной сегодня выглядит и эта цитата (стр. 179):
«...Под давлением объективных требований развивающегося производства и в поисках новых подходов к эксплуатации наемного труда капитал вынужден признать возросшую роль человека в производственном процессе и перестраивать организацию как самого труда, так и стимулирования рабочих. Эксплуатация наемного труда в развитых капиталистических странах стала, таким образом, приобретать еще более завуалированные формы... Пропагандируя теории «человеческих отношений», «социального партнерства», принципа «фирма - одна семья», современная буржуазия предпринимает настойчивые попытки убедить наемный персонал, и прежде всего рабочих, что интересы предприятия, интересы капитала совпадают с интересами трудящихся. В этих целях активно используется маневрирование заработной платой. Её применяют с таким расчетом, чтобы стимулировать не просто добросовестное отношение наемных работников к делу, а формировать преданность компании. Другими словами, поставив на службу своим интересам не только форму заработной платы, но и её организацию с учетом психологических сторон трудовой деятельности, буржуазия стремится «отменить» или хотя бы смягчить противоречие между капиталом и наемным трудом. Особенно свойственно это крупным современным монополистическим объединениям, где не скупятся на расходы создания «атмосферы доверия», формирования у каждого работника «чувства хозяина». Гибкость в применении различных видов заработной платы, учет технических, организационных и психологических требований при оборудовании рабочих мест ведут к росту производительности труда и качества продукции, а значит к ускорению самовозрастания капитала, увеличению прибавочной стоимости. А раз увеличивается прибавочная стоимость, значит, единственно возможной основой этого процесса является усиление эксплуатации трудящихся.»
Политическая экономия. Учебник для высших учебных заведений. Москва. Издательство политической литературы. 1988 г.

Я не знаю, сколько еще поколений училось по этому «новому» учебнику. Спустя почти 10 лет после окончания ВУЗа, мне пришлось заново пойти получить некоторые современные знания по экономике и управлению в ГУ ВШЭ.

Особенно восхитил курс профессора Нуреева «Микроэкономика». Перед началом занятий мы провели небольшой опрос: кто, откуда и зачем сюда пришел учиться. Когда очередь дошла до меня, я сказала, что в 1993 году закончила РЭА имени Г.В. Плеханова. «Ну считайте, что вы без образования!» - не церемонясь, подмигнул мне профессор. Я даже обидеться не успела, так хотелось поскорее восполнить пробелы в знаниях. Накачали нас переводными "Экономиксами" и прочими научными продуктами капитализма.

Пришла пора разобраться самой с учетом своего жизненного опыта и полученных знаний от разных "систем хозяйствования". И учебник Абалкина и Медведева нашел меня как нельзя вовремя.