Отрывки из недописанного про Гардези, часть 3

3

28 февраля, среда

Осмотр квартиры Гардези ничем не помог. Впрочем, Рома к этому был готов. Откровенно говоря, ему мало верилось, что он войдет в незнакомую квартиру, окинет ее проницательным, «свежим» взглядом, пороется в ящиках письменного стола Виктора Гардези, и его осенит. Не осенило. Вряд ли много шансов найти что-нибудь, когда даже не представляешь толком, что ищешь.


Квартира у Гардези состояла из четырех жилых комнат, кухни, прихожей, кладовой, двух балконов, двух санузлов и оставляла впечатление очень просторной и уютной. У Ромы также сложилось мнение, что она новая или после ремонта, если судить по отсутствию мелких недочетов интерьера, свойственных даже самым ухоженным, но давно используемым квартирам: ручки дверей и окон еще не были расшатаны, блестящие поверхности еще не потемнели и сверкали новизной, среди пластмассовых деталей не встречалось треснутых, на мебели и паркете не было видно царапин. Впрочем, дедукция и наблюдательность Ромы оказались ни к чему, так как Глеб просто подтвердил, что квартиру действительно недавно ремонтировали.

До двух часов ночи Рома бродил по комнатам без особой цели, рассматривая все, что вызывало хотя бы теоретический интерес. Глеб поначалу сопровождал его, давая короткие комментарии, но затем принялся утомленно зевать, пока не устроился в кресле перед телевизором в гостиной с явным намерением задремать.

Обходя квартиру, Рома обратил внимание, что в каждой комнате присутствовало не менее двух-трех фотографий Андрея – либо портретных (Андрей крупным планом), либо семейных (Андрей вместе с родителями или родственниками). «Культ личности?» – улыбнувшись, спросил Рома. Глеб развел руками: «Единственное дитя в семье. Поздний ребенок. Заботливый сын. Успешный бизнесмен, причем в Москве. Что еще нужно, чтобы родители боготворили его?» Рома согласился: «Обычно хватает гораздо меньшего. Но ты же говорил, что они мало общаются?» Глеб взял с комода одну из фотографий и, разглядывая ее, задумчиво произнес: «В том-то и дело. До их размолвки фотографий Андрея было гораздо меньше. Парадокс! Все равно они его любят». Рома помолчал и заметил: «Знаешь, он их тоже очень любит». Глеб ответил: «Они знают. Только не всегда это чувствуют».

Рома возлагал надежды на комнату, служившей, видимо, библиотекой и кабинетом Виктора Гардези, и поэтому прочие помещения осмотрел достаточно бегло. Зато кабинету-библиотеке он уделил больше внимания. Здесь имели место: большой письменный стол, на котором стояла база с телефоном-трубкой и валялся календарь-еженедельник; солидное кожаное кресло у письменного стола; книжный шкаф во всю стену, забитый книгами чуть ли не в два ряда; компьютерный столик с дополнительной выдвижной столешницей для клавиатуры, которая, правда, пустовала, так как столик использовался под портативный компьютер типа «ноутбук»; велюровое кресло офисного типа перед компьютерным столиком; средних размеров несгораемый сейф, ключей от которого у Глеба не было и вскрывать который без самих Гардези-старших или хотя бы Андрея представлялось неприемлемым. Противоположную от книжного шкафа стену украшала пара банальных пейзажей руки любителя-художника (одного из друзей семьи, как пояснил Глеб), которым Рома дал названия «Закат на озере» и «Снег на горном склоне».

Рома попробовал внимательно изучить данные на ноутбуке. Он добросовестно открыл и прочитал все имеющиеся на жестком диске текстовые файлы, а также поочередно проверил содержимое дискет. После чего убедился, что ключевые улики из компьютера добываются исключительно в голливудских фильмах. На портативном компьютере Гардези-старших превалировали простенькие компьютерные игры типа «тетрис», электронные версии гороскопов и каких-то законодательных и нормативных актов, отсканированные семейные фотографии (Рома хотел было часть из них распечатать, но Глеб сказал, что найдет для него фотоальбом с оригиналами тех же самых фотографий). Гипотетический интерес представлял файл под названием «Мемуары», но он был защищен паролем, а вскрывать пароли Рома не умел – это тоже было уделом голливудских сюжетов...

Глеб уже непрерывно зевал и примеривался к уютному креслу в гостиной, когда Рома приступил к осмотру письменного стола. Он просмотрел календарь-еженедельник, который, очевидно, использовался еще и для записей на скорую руку при телефонных разговорах. Там была масса разнообразных записей, занесенных мелким, напоминавшим арабскую вязь, почерком Виктора Гардези и крупным округлым почерком Веры Гардези – от списка покупок в магазине до номеров телефонов в мэрии города. Рома добросовестно изучил все записи с начала года, из которых почерпнул массу интересной, но совершенно бесполезной информации. Например, о том, что Виктор Гардези в последний раз пользовался блокнотом, чтобы записать, когда прибудет такси, чтобы отвезти их в пансионат на озере (22 февраля, 8.00). О том, что подарок к юбилею какого-то В.П. (Вениамин Пыжьянов, наш родственник, пояснил Глеб) уже готов и его надо забрать (21 февраля, магазин «Сувениры»). О том, что нужно отдать в ремонт (или сдать обратно?) измеритель давления (19 февраля, аптека №2 ФФ). (ФФ, снова пояснил Глеб, – это наверняка сокращение от «фармацевтическая фабрика», которая является, как теперь принято говорить, градообразующим предприятием нашего города; все городские аптеки принадлежат фабрике.) О том, что нужно позвонить какому-то В.А. и договориться о встрече (19 февраля, 19.30). О том, что нужно решить вопрос с какими-то дисконтными карточками (18 февраля). О том, что нужно купить подсолнечного масла (18 февраля, 15.00)... И так далее, и тому подобное.

В принципе, можно было развить бурную деятельность по поводу проверки каждой записи в календаре. Но стоило признать, что заняться этим они с Глебом могли лишь от безысходности и отсутствия каких-либо зацепок или догадок. Но зацепки и догадки действительно отсутствовали, и Рома решил пойти на компромисс. В одном из ящиков стола он отыскал записную книжку Виктора Гардези, в которой также было целое поле для активной деятельности – номера телефонов, адреса, имена. Наскоро пролистав страницы и не обнаружив ни одного знакомого ему контакта, Роме пришла в голову идея поручить Глебу созвониться со всеми лицами, указанными в записной книжке, и с помощью какой-нибудь легенды попытаться выяснить, не общались ли они в последние дни с Виктором или Верой Гардези. Таким образом можно было повысить шансы наткнуться на какую-нибудь зацепку или догадку. Полусонный Глеб не стал сопротивляться Роминой задумке, но скептически осведомился, какая легенда позволит ему это выяснить, не вызвав подозрений. Рома глубоко задумался, а затем спросил, когда годовщина свадьбы Гардези-старших. Глеб напряг память и ответил, что 15 марта. Рома обратил внимание, что годовщина свадьбы будет буквально через пару недель. Глеб согласился, но признал, что в отношении легенды ясности у него все же не прибавилось. Рома внес ясность. Задумка состояла в том, что Глеб звонит знакомому или родственнику семьи Гардези и сообщает, что он, Глеб Гардези, уполномочен родственниками приготовить общий и солидный подарок к празднованию годовщины свадьбы Виктора и Веры Гардези. С этой благородной целью он, Глеб Гардези, пытается в тайне от виновников торжества определить, какой подарок был бы самым желанным для четы Гардези. А потому он, Глеб Гардези, задает два логичных вопроса собеседнику: 1) участвуете ли вы в приобретении общего подарка; 2) не высказывали ли Гардези во время последнего разговора с вами случайные пожелания в отношении такого подарка? И наконец, он, Глеб Гардези, невзначай уточняет, когда именно и при каких обстоятельствах состоялся такой последний разговор.

Нельзя сказать, что скепсис Глеба был развеян, но лучшей альтернативы он предложить не смог. Невнятно пообещав заняться этим с утра, Глеб добрался до кресла в гостиной и устроился подремать. Рома возразил, что с утра пораньше они отправятся в санаторий на озере – осматривать номер, в котором жили и из которого исчезли Виктор и Вера Гардези. Глеб ничего не ответил, потому что уже уснул. Рома подумал, что просить сейчас Глеба отвезти его в гостиницу будет слишком немилосердно. Да и поспать немного нужно. Перед тем как устроиться на походный ночлег в соседнем кресле, Рома попробовал дозвониться Андрею с мобильного телефона, не сумел (абонент оказался недоступен) и отправил короткое текстовое сообщение: «Прибыл. Новостей пока нет. Р.»