Посовещавшись с этими самыми коллегами, я сделала два вывода: первое - ехать нужно исключительно в Айа-Напу (маленький курортный городок в 40 км от аэропорта Ларнаки) и второе - ехать нужно самим без помощи всяких турагентств.
Сказано - сделано! Купили авиабилеты, направили факс в гостиницу (благо, коллеги натащили оттуда массу проспектов), выслушали последние ЦУ, прочитали кучу буклетов и журналов о Кипре (еда, религия, культура, развлечения и т.д.) и принялись собирать чемоданы. Как самая опытная путешественница из нас троих, я объяснила подругам, что брать с собой нужно самый минимум, и в результате в "Шереметьево" выяснилось, что именно моя сумка самая тяжелая.
В Ларнаку прилетели поздно вечером. Уставшие, пьяные, но довольные, что все же долетели, мы, весело позвякивая бутылками из duty free, двинулись на поиск такси. Сбив цену, как учили, до 15 кипрских фунтов (30 долларов США), забрались в такси (шестидверный Мерседес) и наконец-то расслабились после долгого и утомительного перелета. Как оказалось, зря! На Кипре левостороннее движение, поэтому сразу привыкнуть к тому, что едешь НЕ по встречной полосе очень трудно. К тому же таксист, по всей видимости, по совместительству участвовал в гонках "Формулы-1". Хмель как ветром сдуло уже через пять минут. Кажется, я вспомнила все молитвы, даже те, которые не знала. Но, на наше счастье, мы доехали без происшествий.
Побросав не распакованные сумки в отеле, мы ринулись в город снимать полученный в самолете и такси стресс самым традиционным способом, а именно - едой и выпивкой.
Найти едальню оказалось более чем легко. Буквально каждый дом в Айа-Напе - это либо бар, либо паб, либо дискотека, либо ресторан. Оформленные в различных стилях, с разной кухней, но все с огромным выбором блюд.
Наш выбор пал на небольшую таверну, в которой нам предложили традиционное кипрское блюдо - "мезе". Мезе - это блюдо, в котором от 25 до 30 видов закусок. Оно бывает либо рыбным, либо мясным. Мы выбрали рыбное. От обжорства нас спасло только то, что мы заказали одно блюдо на троих (спасибо, коллеги предупредили). Неугомонный официант носил и носил нам бесконечные тарелки и плошки со всякими рыбами, крабами и креветками.
Получив "хлеба", мы двинулись на поиски зрелищ. С этим в Айа-Напе проблем тоже не было. На главной площади толпился народ (в основном, по-моему, глухие скандинавы, так как верещали они дурниной), а одновременно орущая музыка разных стилей из 7 или 8 баров, находившихся друг от друга на расстоянии 5-10 метров, превращалась в жуткую какофонию. Вот так сразу, практически трезвым, перенести это было невозможно, и мы направились в первый попавшийся бар.
Кипрские цены на спиртные напитки поразили нас своей доступностью, а коктейли - превосходным качеством. К двум часам ночи мы перепробовали большую часть ассортимента бара и уже не особо отличались от орущих вокруг туристов. Алкоголь все же первым делом действует на слух... и на сообразительность.
Заказывая очередную порцию коктейлей (выбор пал на "Б-52") мы долго не могли понять, почему же бармен не может дать "Би-пятьдесят два", пока до одной из нас не дошло, что цифры тоже надо произносить на английском - "Би-фифти-ту". Увидев, что мы нуждаемся в помощи, нам на выручку поспешили трое еще более пьяных, чем мы, шведов. С трудом сфокусировав на нас взгляд, они задали стандартный вопрос:
- Откуда вы?
- Из России, - уже с трудом вспомнив, откуда мы, ответила я.
- О! Россия! Хорошо!
Тягостное молчание, в раздумьях на тему "Чем именно хорошо?".
- А вы откуда?
- О! Мы из Швеции!
- Тоже неплохо!
Опять пауза. Тут шведов осеняет:
- Сергей Бубка!
"О Боже, кто это?"
А, вспомнили, спортсмен такой. Надо бы и нам показать нашу эрудицию. Кого из шведов мы знаем? Ага, Дольф Лундгрен вроде бы швед.
Шведы его не знали. Но зато знали Карелина. Тоже, видимо, наш спортсмен.
Уронить честь России мы не могли. Мы просто обязаны были блеснуть нашими познаниями и показать этим несчастным шведам, что Россия - это не хухры-мухры, мы тоже много чего знаем и участвуем в судьбе мира!
Три наши светлые, но очень пьяные головушки склонились в тяжких раздумьях. Шведы выжидающе смотрели на нас. И тут меня осенило. Ну, конечно же, самый главный швед это:
- Карлссон! Карлссон, который живет на крыше!
Глупые шведы не знали и его и поэтому спешно удалились в неизвестном направлении. А мы с чувством выполненного долга отправились избавляться от лишних калорий - на дискотеку.
Хочу отметить, что повышенному вниманию со стороны противоположного пола мы были обязаны нашей Эллочке. Высокая стройная блондинка, вызывающая восхищенные взгляды у мужской части населения старше семи и моложе семидесяти.
Вот так на дискотеке, на которую мы пришли, мимо нее не смог пройти норвежец иранского происхождения, имя которого мы так и не смогли выговорить, а соответственно и запомнить, и которого Эллочка упорно называла женевцем. Точнее норвежцев было двое, второй был чистокровным норвежцем со сдержанным, я бы даже сказала - нордическим, характером. Не высказывающий в нашу сторону ни симпатий, ни антипатий.
Наплясавшись к четырем утра, мы направили свои стопы в сторону отеля. Галантные норвежцы вызвались нас проводить. И вот тут возникла главная проблема. Мы не знали куда идти. Не совсем трезвые, вернее совсем нетрезвые, усталые, мы начисто забыли название нашего отеля, улицы и стороны, с которой пришли. Через полтора часа поисков название отеля всплыло в одном из наших затуманенных алкоголем рассудков, но как оказалось это не особенно помогло.
Дело в том, что в половине шестого утра на улицах Айа-Напы можно было встретить только туристов, самих не знающих город и таксистов, готовых подвести за 2 фунта до отеля, но отказывающихся объяснять, как дойти самим.
Жадность и ощущение, что "отель где-то рядом", не позволяли нам воспользоваться услугами гадких таксистов.
К семи утра, уже потеряв надежду на спасение, мы наконец-то увидели указатель с названием нашей гостиницы, а потом и ее саму. Распрощавшись с "горячими" норвежскими парнями, мы поднялись в номер и провалились в долгожданный сон.
Но, как известно, сон алкоголика тревожен и краток, поэтому, проснувшись в одиннадцать часов, мы потащились на пляж. Велосипеды отменялись ввиду того, что просто ходьба нам давалась уже тяжело. "Ну и ладно, - подумали мы, - здоровьем займемся завтра".
Вид, открывшийся нашим взорам, заставил биться наши сердца в два раза быстрее. Золотисто-белый песчаный пляж, усыпанный телами отдыхающих, и потрясающе прозрачное море, меняющее свой цвет (в зависимости от глубины) от нежно-бирюзового до темно-фиолетового.
Из водных развлечений были предложены "тарзан", парашют и банана. Первые два меня не интересовали по причине повышенной опасности и моей трусости. Услужливое воображение подсовывало фьючерсные картинки. Вот я, привязанная к парашюту, парю в поднебесье, а в этот момент веревка, связывающая меня и моторную лодку, обрывается, и меня уносит в Африку - в первый попавшийся гарем. Про "тарзан" и говорить не хочется. Я поняла, что буду мокрая еще до того, как коснусь воды. Оставалась "банана".
В одном из многочисленных журналов, прочитанных мною перед поездкой, "катание на банане" описывалось как довольно тупое развлечение, абсолютно безопасное и даже скучное. Короче, как раз то, что мне и было надо.
Юлька - как обладательница повышенного чувства самосохранения, развитой интуиции и аналитического ума - отказалась сразу. Нас же с Эллочкой было не остановить.
Первые сомнения в безопасности этого мероприятия у меня закрались, когда на меня нацепили спасательный жилет. Если это такое "тупое катание", зачем мне эта штука? Потом, когда залезать на банану нас заставили стоя по шею в воде, в то время как рядом находились ступеньки, явно созданные для упрощения этого трудоемкого и малоприятного процесса, мои сомнения усилились. Но деньги уплачены, назад их не отдадут. Жадность победила!
Теперь я знаю точное определение слова "колбасило". Это когда тебя мотает из стороны в сторону, вверх и вниз и все это одновременно. Я не видела реакции своих спутников, так как закрыв глаза, я шепотом перечисляла матерей. А точнее - мать бананы, свою мать, мать людей, сидящих в моторной лодке, мать человека назвавшего катание на банане "тупым" и еще чьих-то. Вдруг лодка резко развернулась, а неуклюжая банана, пытаясь повторить этот маневр, перевернулась, и мы все полетели в воду. Надо сказать красиво летели! Как брызги шампанского примерно!
Больно ударившись о воду всем телом, я на минуту потеряла способность видеть, думать и говорить. Первой вернулась способность видеть. Первый образ, который встал перед моим затуманенным взором, - это я, болтающаяся, как буек в открытом море, а вокруг тысячи акульих плавников.
Потом вернулась способность соображать, и я стала судорожно цепляться за банану. Так вот зачем эти негодяи заставляли первый раз залезать на нее из воды!
Уже забравшись на банану, я смогла начать говорить. Громко говорить... Кричать... Я ругалась на людей в лодке на русском, английском и неожиданно вспомнившемся со школы французском языках. Обзывала их разными грубыми словами, обещала им неминуемую смерть и привлечение к расправе над ними своих друзей из русской мафии. Орала громко и всю дорогу пока мы ехали к берегу. Люди на берегу, видимо, повеселились от души.
Одно успокаивает: я осталась отомщена, нанеся урон их бизнесу - три дня к банане не подходил ни один отдыхающий...
В то время как мы с Эллочкой и одним из норвежцев (тем, который был на самом деле иранцем) укатывались на "банане", Юлька принимала солнечные ванны в компании второго скандинава. И все было бы ничего, если бы норвежцу не вздумалось поговорить, а Юлька по-английски, кроме "My name is Julia" и "I'm hungry" не знала ни слова. Но, будучи человеком тактичным, она внимательно выслушивала бормотания своего спутника, изредка кивая головой, а в конце его монолога, мило улыбаясь, гордо и почти без акцента заявляла: "I don't understand". Сбитый с толку норвежец, с подозрением глядя на Юльку, повторял свою речь уже медленнее, отчаянно жестикулируя и бешено вращая глазами, что совсем не свойственно для скандинавов вообще и норвежцев в частности. История повторялась: Юлька улыбалась, кивала и повторяла свое неизменное "I don't understand". И так раз пять. Наконец, взмокший от усилий норвежец, решив, что с ним, видимо, просто не желают общаться, оставил свои тщетные попытки разговорить нашу Юльку и уткнулся головой в песок аки страус.
Вечер прошел почти без приключений, если не считать того, что мы с Эллочкой "блеснули" глубокими познаниями английского языка. Бредя по улицам Айа-Напы, мы то и дело натыкались на объявления, которые в нашем переводе звучали приблизительно так: "Если вы купите у нас один коктейль, вы БЕСПЛАТНО получите пригласительный билет на дискотеку и две футболки". Как правило, коктейли в таких барах были дороже, чем в остальных местах, в два раза. Не смущало нас и то, что слово "футболки" везде было написано, как "shot". Зайдя в один из таких баров и усевшись за стойку, мы оказались прямо напротив симпатичной футболочки, на которой был прилеплен ярлычек с ценой в 20 баксов. Порадовавшись, что нам такие достанутся почти на халяву, мы заказали по коктейлю. Каково же было наше удивление, когда нам вместе с заказанным коктейлем вместо долгожданных футболок принесли по две мензурки с жидкостью, очень напоминающей плохие анализы.
Утро началось с уже ставшими традиционными головной боли и сухости во рту. С трудом разлепив глаза, я принялась с остервенением выдавливать сок из апельсинов. Кстати, кипрские апельсины необыкновенно вкусные и сочные. За этим "высокоинтеллектуальным" занятием меня и застала ворвавшаяся в номер горничная. Гремя ведрами и ревя пылесосом, пожилая иранка прямо с порога что-то затараторила на чистейшем арабском. Я даже не поняла, что меня раздражает больше - ее ревущий пылесос или ее речь, отдаленно напоминающая звуки иерихонской трубы. Просто хотелось, чтобы она ушла, очень хотелось. Я пыталась вспомнить, как будет по-английски какой-нибудь вежливый отказ и приглашение зайти позднее, но кроме "Fuck off" ничего не приходило в голову. Из последних сил я прошептала: "No!" и махнула рукой в сторону двери. Выключив пылесос, иранка уставилась на меня.
"Where are you from?" - спросила она.
"Russia," - с трудом отлепив от неба непослушный язык, пробормотала я.
"Irish?"
"Russia." - С каждым разом название Родины давалось все труднее.
"Irish?"
А, черт с ней! Пусть будет Ирландия. Я кивнула.
Удовлетворенная моим ответом, горничная с каким-то cадистским удовлетворением включила пылесос и вышла. С этого дня скрип тележки, ревущий пылесос, стук ведер и громоподобный голос старой склеротичной иранки, вопрошающий "Where are you from?" стали нашим обязательным ритуалом.
Во многом наш отдых удался исключительно благодаря Эллочке. Это человек неуемной энергии, невообразимого упрямства, попадающий к тому же во всевозможные нелепые ситуации. Сидя вечером у бассейна в компании соотечественников, мы рассуждали о прелестях и недостатках рыбалки. И тут Эллочка, решив посвятить нас в тонкости рыболовного искусства, стала рассказывать о своем богатом опыте в этой области.
- ...И вот мы с папой ловили рыб прямо из нор.
- Раков? - уточняю я.
- Нет, рыб!
- Из нор? - переспрашиваю.
- Конечно! РЫБЫ ЖИВУТ В НОРАХ!
- ?!.. Где?
- В НОРАХ!
Тут в разговор включается Юлька.
- Ну, Эллочка, видимо, имеет в виду, что рыбы живут в заводях, между камней...
- Нет! - перебивает подругу Эллочка. - Что ты говоришь? Возьми учебник зоологии за седьмой класс и прочитай, что рыбы живут в норах, которые они роют на берегах водоемов!
Тут меня понесло:
- Ну конечно, рыбы, что побогаче, живут поближе к воде, а те, что победнее, - подальше.
Эллочка начинает закипать:
- А где же, по-твоему, они живут? - восклицает она, буравя меня взглядом.
- В гнездах! - с уверенностью отвечаю я.
Полчаса мы убили на бесполезные споры, так и не придя к компромиссу.
День провели на пляже, мирно валяясь на солнышке в компании все тех же норвежцев. А вот под вечер все и началось. За Эллочкой зашел норвежец и пригласил ее погулять, она же наотрез отказывалась идти без нас, аргументируя это тем, что нас она так редко видит в Москве, что на Кипр приехала исключительно ради того, чтобы побыть со своими подругами. У Юльки разболелся желудок, а мне, в свою очередь, не хотелось оставлять ни больную Юльку, ни Эллочку с горячим норвежским парнем.
Выход предложил норвежец. У него был с собой мопед, малюсенький такой, но на ходу. На нем и предложил перевозить больную Юльку, пока они с Эллочкой прогуливаются. Как нетрудно догадаться, функции перевозчика достались мне. Две в общем-то не худые девчонки взгромоздились на один маленький мопед. Не могу сказать, что это труднее, чем на велосипеде, но тем не менее слегка страшновато. Еще страшнее было сидящей сзади Юльке. Вцепившись в меня обеими руками, она растопырила ноги в разные стороны, из-за чего наш экипаж слегка напоминал подбитый самолет. Ехали мы соответственно. От страха мы ехали не туда, куда нужно, а куда было удобней, тем самым доведя до предынфарктного состояния норвежца, который носился за нами по всей Айа-Напе вместо того, чтобы прогуливаться с Эллочкой.
Наконец, более или менее совладав с железным конем, наша прогулка вошла в нормальный ритм. Впереди синхронно, как гребцы на галерах, перебирая ногами по земле, "ехали" мы с Юлькой, а чуть позади, держась за ручки, топали Эллочка с норвежцем. Периодически норвежец бросал Эллочку и с жутким топотом мчался за нами, но это было только тогда, когда мы в силу топографического дебилизма сбивались с дороги. Надо отметить, что мопед в Айа-Напе из-за узости улочек является самым распространенным способом передвижения, но почему-то только наша парочка вызывала у прохожих истерический смех.
Приближалось время ужина, норвежцы хотели есть. На их суровых лицах отражалась мучительная борьба галантности с патологической экономностью. Сначала мы из чистого садизма преследовали их, потом таки сжалились и предложили на время разойтись.
Вздох облегчения, вырвавшийся из их уст, мог по силе поспорить с любым торнадо. Правда, чувства норвежца-иранца к Эллочке оказались сильнее жадности, и ей посчастливилось поужинать на халяву. После ужина, скромного для Эллочки и обильного для нас с Юлькой, мы ринулись на поиски развлечений. У входа на одну из дискотек нас ожидали новые проблемы. У нас троих были флаерсы, полученные нами в предыдущий вечер за героически выпитые "футболки", в то время как норвежцам необходимо было заплатить, и немало. Сначала они уговаривали нас пойти на другую, более дешевую дискотеку, но потом, мужественно стиснув зубы, заплатили за вход. Во тьме дискотеки первым, кого мы увидели, оказался наш соотечественник, который оказался типичным представителем так называемых "новых русских". Чуть ли не расцеловав нас на радостях, он немедленно купил нам по коктейлю. Как расточительна была его щедрость, особенно на фоне экономных норвежцев!
Бросив несчастных норвежцев, мы обошли добрую половину всех дискотек Айа-Напы. Надо отметить, что при входе на дискотеку на руку ставится чернильный штампик, дабы избежать повторной платы за вход. Закончились наши похождения только в семь утра в одном из диско-баров, под оглушающую музыку и дикое количество текилы, а наши руки из-за обилия штампиков походили на руки зека после пятой отсидки.
...На следующее утро, мужественно выдержав утреннюю беседу с горничной, мы направились на пляж. И норвежцев, и новых знакомых соотечественников мы увидели одновременно. Пробираясь сквозь тела отдыхающих, мы прямо-таки наткнулись на первых. Впереди шла Эллочка, следом, размахивая наполовину сдутыми матрасами, мы с Юлькой. Галантные скандинавы, улыбаясь во весь рот, встали, приветствуя нас. Не сбавляя темпа, Эллочка протопала мимо своего "возлюбленного", что-то пробурчав типа "Привет!". Их лица надо было видеть! Такого от Эллочки не ожидали даже мы с Юлькой. Замерев как вкопанные, мы наблюдали, как Эллочка, пройдя еще пару метров, плюхнулась рядом с нашими соотечественниками. Нам ничего не оставалось, как последовать ее примеру. Через пару часов наша совесть не выдержала, и мы отправили нашу звезду объяснить своему норвежскому поклоннику причину ее столь странного поведения. Не знаю, какое впечатление Эллочкины объяснения произвели на норвежца, но нас с Юлькой они просто сразили. Выглядело это так: "Мы тут, на Кипре, совершенно случайно встретили наших друзей из Москвы. Мы их так редко видим в Москве, что решили все время здесь провести с ними." Так и хочется добавить: "Так редко - не то что вас, норвежцев." Надеюсь, норвежцы нас простили.
Опубликовано на Bekasov.ru 04.08.2002
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Приносим извинения за то, что некоторые комментарии (как правило, от анонимных читателей) будут опубликованы не сразу, а после проверки администратором. Спасибо.